Сюжету нас идёт по фанфику, а вот собственно и он:
Анастасия Метельская - Лондонская жизнь
Примечание:  Данная редакция включает в себя эпиграфы и продолжение фанфика, которое было написано уже после выпуска сборника «Миры Тани Гроттер».

Никогда ещё Буян не видел такого рассвета. Казалось, солнце решило подарить Тибидох-су шлейф. Оно разукрасило небо во все оттенки розового и золотого. Жаль, что этого ве-ликолепия никто не заметил. Или почти никто…
***
…Сфинкс замер у вытянутого, в готическом стиле окна. «Что там, Филя (вот как, оказы-вается, зовут потомков древних египетских богов в нашем мире)?» - спросил, позёвывая, академик. Потом подумал, почесал бороду, встал и подошёл к окну. «Медузия говорит, что мне нужно больше двигаться? Вот я и двигаюсь», - решил он, - «значит, сегодняшнюю прогулку можно отменить!»
«Филимон, я вижу то, что вижу??? Но этого не может быть! В последний раз такой рас-свет был перед тем, как Марс разрушил магию Афродиты. Что? Ну, да, это, возможно, просто красивый рассвет. Скорее всего, так оно и есть. Всё, спать, спать, спать».
***
Глеб Бейбарсов тоже наслаждался рассветом. Но, в отличие от Сарданапала, он не видел в нём никакой магической подоплёки. В последнее время господин некромаг не видел поч-ти ничего, что не касалось бы Лизоньки. А стоило бы. Ведь его спокойствию и счастью, пусть и вынужденным, оставалось совсем немного.

Глава 1

Таню разбудило солнце, которое нагло и бесцеремонно светило ей прямо в глаза. Хоть по-сле пожертвования колодцу Посейдона Чёрных Штор больше всех возмущалась Гробыня, но отдуваться, как всегда, пришлось Тане. Её кровать стояла прямо напротив окна, и лег-комысленные розовые шторки с купидончиками, одолженные у Пупсиковой, совершенно не мешали свету поникать в комнату.
Таня открыла глаза и, по привычке, скосила их на кровать Гробыни. Точнее, бывшую кро-вать. Сейчас роковая мадемуазель гостила в Тибидохсе только, как она сама выражалась, по «большим праздникам больших призраков». Передача Гробульки, которую она пере-именовала в «К Вам идёт Склеп или Идите Вы в гроб», набирала обороты, и, хоть это и было странно, Склепова дневала и ночевала в студии Лысегорского ТВ. С ней там обитал и Гломов, которого Гробби пристроила оператором.
Таня поняла, что пора вставать, но, к сожалению, наши здравые мысли и наши желания очень не любят друг друга. Она решила, что пара минут в кровати ей не повредит.
Малышка Гроттер была в своей комнате совершенно одна. Пипенция шила теперь в дру-гом корпусе. Магспирантам и ученикам не полагалось жить вместе, так как считалось, что первые могут помогать вторым в написании контрольных домашних заданий и т. п. (и хо-тя в случае Таньки и Пипы это был эдакий бред на грани маразма, остальные младше-классники начали крошить батон, и Поклёп проявил твёрдость).
Таня начала засыпать (какой уважающий себя студент не хочет спать с утра?), но в стекло забарабанили, и ей пришлось встать. У окна висел мокрый от утренней росы купидончик.
Купидончик был странноватый. Начнём с того, что вместо обычных шорт с подтяжками на нём были джинсы с множеством нашивок, а на груди татуировка «Пако Гробанна for-ever». Танька решила открыть. Купидончик передал ей письмо в элегантном зелёно-золотом конверте и уселся ждать ответа.
Танька раскрыла конверт и принялась читать:
«Здравствуйте, дорогая Татьяна. Лысегорское отделение модельного агентства Пако Гро-банна радо сообщить Вам, что мистер Гробанна выбрал Вас для проведения фотосессии,
представляющей его новую коллекцию молодёжной одежды «Драконбол в нашей жизни».
Вам предстоит жить в Лондоне около месяца. Просим Вас дать ответ, согласованный с Вашей администрацией в течение часа с момента получения этого письма.
Василий Беломодский.»
Таня решительно написала «Нет!» на обороте, но листок полыхнул белым пламенем, и надпись исчезла. Она написала ещё раз, но всё повторилось. Когда Гротти хотела напи-сать «Нет» третий раз, в воздухе запылали слова: «Девочка, не шути со смертью!»
Таня, не зная, что ей делать, пошла к Сарданапалу. Академик прочитал письмо, положил его на какую-то рамку, после чего письмо на миг почернело, и произнёс:
- Да, Танюша, придётся согласиться. На письмо наложено заклинание неотказа. Само оно ещё ничего, я мог бы его снять, но вместе с ним на письмо наложено адресное заклятие Уродиус, а это одно из самых сложных и противных заклятий. В конце концов, нет ничего страшного в том, что ты пропустишь месяц занятий. Я уверен, если ты будешь занимать-ся, преподаватели согласятся проверить твои знания после возвращения.
Танька вернулась в свою комнату. Ей хотелось всё кому-нибудь рассказать, но сначала пришлось выпроводить купидона. Малыш улетел счастливым, держа в руках письмо с со-гласием Таньки и большую конфету «Мишка на Севере». Гротти, как это ни странно, была счастлива. Какая девушка не мечтает быть моделью? Таня, бывало, и сама представляла, как она идёт в свете софитов по длинному подиуму, а всемирно известные фотографы бо-рются за право сфотографировать её.
Только Таня взяла в руки зудильник, чтобы позвонить Гробыне, как он зазвонил.
«Сиротка!!!!» - громкий визг заполнил комнату. – «Я – модель!!!!»
«Склеп, ты откуда упала?», - только и смогла выговорить Таня, оглушённая Гробыниным криком.
«Таньк, я в Лондон еду. Представлять новую коллекцию Пако Гробанны!!!!!!»
- И ты??
- Что значит «и ты»??
- Склеп, я тож туда еду.
- Урррра, будет с кем поболтать на великом и могучем. Всё, Танька, вылетаю в родную дыру. Из Тибидохса отправляемся вместе.
- Пока, Склеп. Странно, но я рада, что ты тоже едешь.
Таня достала из-под кровати свой дневник и записала:
«13 августа.
Сегодня мой водоём жизни наконец-то из застоявшегося болота вырос в бурную реку. Я – модель. Кто бы мог подумать, что Таня Гроттер, обыкновенная русская ведьма, будет представлять европейского дизайнера во всём мире. Со мной едет Гробыня. Как ни стран-но, она единственный человек, которому я могу доверять на этой бешеной Земле. Мир, встречай новую Гротти. (Да, я, похоже, схожу с ума. И мне это нравится!!)»
***
Таня положила дневник в футляр контрабаса и спустилась в зал Двух стихий. Там вовсю гремели страсти. Кто-то громко визжал, кто-то хохотал, но основное внимание было при-ковано к Кате Лотковой. Возле которой собралась внушительная группа людей
Таня подошла поближе и спросила: «Что за шум?». Кто-то ей ответил: «Катька в Лондон едет!». Гротти пробормотала: «Нас уже трое».
***
Через 20 минут весь Тибидохс знал, что Таня, Катя и Гробыня стали моделями. Радость их была омрачена тем, что без совершеннолетнего представителя за границу не пускали, а ни одной из девушек ещё не было 18 лет. Сопровождать их вызвался Баб-Ягун. Он сказал, что талант бабуси передался и ему, внук богини как-никак, а, кроме того, Катя его девуш-ка, и он просто не может отпустить её одну.
Час спустя, попрощавшись со всеми, четыре человека вылетели за пределы острова.
***
Перелёт в Англию оказался совсем недолгим, так как Сарданапал настроил прямой портал до Лондона, и через 20 минут друзья уже подлетали.
«Вау, Биг-Бен» - завопила Гробыня. – «Супер! Наконец-то я прошвырнусь по лондонским бутикам. В последней коллекции Версаче я видела тааакую юбку!!»
- Слишком не увлекайся, это лопухоидный Лондон, а нам нужен магический. Так что бутики подождут. – Сказал Баб-Ягун.
- А хоть Биг-Бен в этом твоём магическом Лондоне есть? – Возмутилась Гробыня.
- Биг-Бен существует во всех измерениях Лондона. Как мир держится на мировом древе, так и Лондон держится на Биг-Бене. Все измерения на нём, как на игрушечной пирамидке. – Объяснил Баб-Ягун.
- Ягуша, а чё это ты такой умный, в Шурасики записался?? – Съязвила Склепова.
- Не, не дождёшься, я просто свою драконбольную шпаргалку на Лондон настроил. Всё, спускаемся вон на ту площадочку на крыше Бига, там проход в магический Лондон.
Четвёрка магов спустилась на едва заметный выступ.
- А теперь каждый должен произнести «Отворямс!» и пройти через открывшуюся дверь. Ну чё, Склепша, давай.
- А что это сразу я?? Мало ли какие тут побочные эффекты. Вон пусть твоя Катька и идёт!
- Эй, звездиха, ты что это обо мне в третьем в третьем лице говоришь? Я и обидеться могу, и сглазом так нечаянно пульнуть... И вообще, почему это я первая?- Возмутилась Лоткова.
- Всё не спорьте, первой пойду я. – Сказала Таня, которой всё это уже порядком надоело.
Она сказала заклинание и вошла в дверь, которую видела только она сама.
- Ну, раз Танька там, и я пойду, - решилась Гробыня и тоже вошла в «дверь». За ней последовала Катька, и последним вошёл Баб-Ягун.
***
- Танька, Склепша, вы…. Вааааааааааууууууу!!!!
-Катька, Танька, Склепша, вы…. Вааааааааааууууууу!!!!
Да, то, что увидел Ягун, было достойно такой реакции. Друзья оказались на той же площадке того же Биг-Бена, но всё остальное было совершенно другим. Как провинциальный городок отличается от столицы, так и Лондон отличался от Лысой Горы. С высоты Бига магам не было видно, что происходит внизу, но вид на город был великолепен. Современные, самых фантастических форм дома возвышались над дорогами. Повсюду летали волшебные плакаты с рекламой. «Пылесосы «Реактив» не только летают. Один взмах и пыли нет!», «Купи волшебное кольцо и получи в подарок второе!» и т. д. А на площадке находилась кабина с надписью «Лифт для туристов. Доставит вас, куда пожелаете! Произнесите Туристикус таксистикус»
Тибидохцы вошли в лифт и произнесли заклинание. В то же мгновение они оказались возле большого сиреневого здания спиралевидной формы, на котором было написано «Пако Гробанна навсегда!».
- Похоже, нам сюда, - сказала нерешительно Таня.
- Точно, сиротка. Отойди, дай пройти молодой и красивой, - сказала Склепова.
- Ага, значит я старая и страшная.
- Точно-точно. И как тебя сюда взяли?
- Слышь, Склеп, ты не нарывайся, а то ещё пять минут в том же духе, и тебя сюда точно не пустят.
- Это ещё почему, сиротка?
- А инвалидов в модели не берут.
- Ну, хватит грызться. Пойдёмте, - сказал Баб-Ягун.
- Ягуша, пупсик…
- Это кто тут пупсик, а, Склеп??
- Тих-тих, Катерина, не трогаю я твоего пупса. Короче, внучек, тебя ж вроде как не звали.
- Вот именно, что вроде. Как они без Баб-Ягуна?? Мир им этого не простит.
- Ну ладно, пойдёмте, хватит болтать
- Танька, вечно ты весь кайф обломаешь. Дай последний раз поругаться.
- А чё это последний, Склеп?
- А в ближайший месяц мы вроде как друзья, так что придётся муси-пуси разводить, типа «Ягунчик, как спалось, плохие сны не снились» и всё такое.
- О, Склеп, я уверена, тебя это не остановит.
- Ну, вообще-то да, но мало ли.
- Всё, вы, если хотите, продолжайте болтать, а я пошёл.
- Что, Ягуша, мировой славы вкусить не терпится?
- Вот именно, Склепша, так что если поторопишься, то может и тебе что-нибудь достанется.
С этими словами юный телепат потянул на себя ручку двери, и четвёрка магов вошла в колыбель мировой магической моды.
В светом, словно сотканном из солнечных лучей холле суетились люди, туда-сюда мелькали купидоны, как две капли воды похожие на того, который принёс послание Тане.
Друзья остановились, не зная, куда им идти, и тут перед ними возник стильный человек лет сорока, высокий, худощавый, чем-то похожий на Бессмертника, но с добрыми и усталыми глазами. Он был одет в деловой костюм, что как-то не вязалось с образом законодателя моды (а это был сам Гробанна).
- Я вижу, вы добрались без приключений.
- А откуда Вы так хорошо знаете русский, мистер…
- Гробанна, мисс Склепова.
- Вау, сам Гробанна, суууууупер!!!!
- Склеп, утихни.
- Мисс Гроттер, я думаю? А это мисс Екатерина Лоткова? А этот молодой человек?
- Баб-Ягун, сопровождающий.
- Ягунчик, а кто только что мечтал о мировой славе?
- Заткнись, Склепша, а то мировую славу приобретут твои милые девичьи мечты о Бейкрыскине.
- Э, Ягуша, я молчу уже.
- Вы, я полагаю, внук уважаемой Ягге? Нам как раз нужен юноша. У Вас подходящий типаж. Позвольте вам представить мистера Доричелли, менеджера по работе с русскими.
Перед ребятами возник мужчина лет 30 приятной наружности.
- Здравствуйте. Можете называть меня просто Дор. Пойдёмте, я провожу вас в ваш коттедж.
Глава 2
И маги вместе с Дором отправились к их временному дому.
Это было красивое здание в классическом стиле, что казалось немного странным в этом ультрасовременном городе.
- Вот здесь вы и будете жить. Мистер Гробанна просил вам передать, что фотограф прибудет только через две недели, потому вы можете посвятить свободное время изучению Лондона.
Маги вошли в дом и принялись занимать комнаты. В доме было только три комнаты, поэтому двое должны были жить в одной комнате. С Баб-Ягуном жить никто не захотел, хоть он и предлагал Лотковой, и потому телепат пошёл выбирать себе комнату, в то время как девушки остались препираться.
Каждой хотелось жить одной, поэтому они сошлись в том, что нужно тянуть жребий. Таня почти не сомневалась в результате жребия, и потому особо не удивилась, что ей предстоит жить в одной комнате со Склеповой. Зато Гробыня развопилась на весь дом.
- Блин, сиротка. Что это такое????? Сколько можно, я и так тебя семь лет терпела, а теперь ещё и здесь. Не, ну это беспредел. Катька, ты наколдовала.
- Склеп, это судьба. – Со смехом сказала Лоткова.
Повозмущавшись, Склепша пошла искать комнату с самым большим шкафом. В результате Гробыня и Таня выгнали Ягуна, так как только в его комнате было две кровати. Ягуну пришлось уступить, хоть он и пытался возразить, что ему негде будет складывать запчасти к пылесосу. Когда все разбрелись по комнатам и, казалось, успокоились, у Тани и Гробыни возникла ещё одна проблема. Одна из кроватей была двуспальной. Пришлось опять тянуть жребий, и ещё полчаса окрестности оглашали вопли Гробыни, так как эта кровать досталась Тане. Взамен Гробыня потребовала себе бОльшую половину шкафа, на что Таня с лёгкостью согласилась. В доме наступила тишина.
Следующую неделю Таня не знала, что делать. Первый день она ещё ходила на экскурсии, а потом наступила смертная скука. Ягун с Лотковой вечно где-то пропадали, Склепова обзавелась английскими поклонниками. Таня, было, отправила купидончиков к Пупперу, но от него пришёл ответ, что тёте Настурции срочно нужна смена климата, и он сопровождает её в поездке по Египту. Таня развлекалась только чтением русских магзет и звонками Ваньке. Но в магзетах ничего интересного не писали, а с Валялкиным она поругалась на третий день. Он сказал, что Таня изменилась, что раньше онабыла такой милой и беззащитной, а теперь превратилась в супервумен и это уже не та Таня, которую он когда-то любил. Таня ответила на это, что если для продолжения их отношений она должна попадать в разные истории и ходить в одной и той же одежде неделями, то ей не нужны такие отношения. На этом Ванька отключился от сети и больше к зудильнику не подходил. Полночи Таня проревела, а за оставшиеся полночи решила, что ей этот маечник не нужен.
Наутро Таня взяла свежую магзету и прочитала:
«Группой тибидохских магспирантов с двух молодых людей была снята магия локона Афродиты. Мы взяли интервью у спасённого молодого человека:
- Глеб, скажите, каковы ваши ощущения?
- Если честно, то я расстроен.
- Вы полюбили Лизу по-настоящему?
- Нет, дело не в этом. В Лизе я всё время видел свою настоящую любовь – Таню.
- Таню? Таню Гроттер?
- Да. Я был счастлив, потому что был уверен, что она любит меня, а сейчас приходится возвращаться к действительности.
- Спасибо, Глеб.
Мы ещё вернёмся к этой теме».
Таня невольно задумалась о Бейбарсове. Этот человек был единственным, кто её понимал. Он никогда не читал ей нотаций после полётов под дождём; когда Таня надевала платье, Глеб всегда говорил своё мнение – нравится или нет, - а не начинал ныть, что в платье Таня не та.
- Да, если бы Грызикрыскин был здесь, то было бы веселее. – Подумала она.
День прошёл как обычно, Гробыня так и не появилась, и Таня легла спать.
Проснулась она оттого, что кто-то на неё смотрел.
- Глеб? – От удивления Таня назвала его по имени. – Что ты здесь делаешь?
- Ты думала обо мне. Если бы не надо было согласовать всё с Сарданапалом, я бы был здесь ещё вчера.
- Но как ты узнал об этом, и как тебя пропустили, тебе ведь нет 18?
- Ты забыла, что я чувствую тебя, а 18 мне исполнилось вчера.
- Правда? Поздравляю. Желаю тебе исполнения всех желаний.
- Таня, у меня только одно желание, и исполнить его можешь ты.
- Глеб, не надо об этом.
- Ладно. Ты не знаешь, где здесь есть приличный ресторанчик? Я бы хотел пригласить тебя отпраздновать мой День Рождения.
- Вообще-то я плохо знаю Лондон, но мы можем поискать.
Таня оделась, и они пошли искать ресторан.
Глава 3.
- Глеб, как ты это делаешь? Неужели больше никто этого не видит?
- Нет, этот салют только для тебя.
Таня и Глеб стояли на балконе «Обители звёзд», как скромно называла жилище тибидохсцев Склепова, и смотрели в ночное небо.
В воздухе расцветали неземные цветы, красивые картины, необычные узоры – всё это было настолько захватывающе, что Таня Гроттер совершенно забыла об окружающем мире. Этот день вообще был захватывающим. Сначала Таня с Глебом пошли в ресторан, где Бейбарсов легко сделал так, что в зале остались только они вдвоём; потом была дискотека, но там они долго не задержались; и вот теперь салют. Всё это время Таня не узнавала Бейбарсова. Из брутального, немного истеричного Душикошкина он превратился в прекрасного собеседника, остроумного, эрудированного, слегка ироничного.
Мысленные рассуждения малютки Гроттер прервала новая картина, открывшаяся её глазам. В воздухе стали появляться портреты. На них был изображён один и тот же человек. Это была молодая девушка. Рыжеволосая, с огромными карими глазами, она была настоящей красавицей. Слегка дерзкой, непокорной и в то же время удивительно нежной. Вначале были просто наброски, сделанные неуверенной рукой ребёнка, но с каждым новым рисунком было видно, как художник совершенствовался. К окончанию этой импровизированной выставки девушка с портретов выглядела материальнее своего прототипа.
- Глеб, это великолепно. – Поражённо воскликнула Таня.
- Таня, это ты. – Просто ответил Бейбарсов.
- Но откуда это всё?
- Ты ведь хотела увидеть мои рисунки? Такой я вижу тебя.
- Спасибо. Это лучшее, что я когда-либо видела. Правда, я всегда хотела увидеть себя со стороны, но никогда не думала, что для кого-то я такая.
- А ты не такая. Ты гораздо лучше. Ни один художник не сможет передать твоей красоты, как бы он этого ни хотел. – Уверенно сказал Глеб.
- Ты сегодня не такой, как обычно.
- В смысле?
- Ну, по-моему, ни разу за весь день ты не попытался ко мне приставать. – Смущённо ответила Таня.
- А тебя это разочаровывает? – Усмехнулся некромаг. – Если серьёзно, локон странно подействовал на меня. Я понял, что любовь нельзя ни купить, ни украсть, ни выменять. Её можно лишь заслужить или завоевать. Я хочу теперь, чтобы ты полюбила меня по-настоящему. Я сделаю для этого всё, что в моих силах и завоюю всё-таки тебя, но никогда не буду принуждать. Мне нужна только твоя искренняя любовь.
«А знаешь, Бейбарсов, таким ты мне нравишься гораздо больше» - подумала Таня. В глазах Глеба зажглась искра радости.
- Блин, Бейбарсов, ты что, подзеркаливаешь??????????????
- Я же говорил, что чувствую тебя.
- И что, мне теперь вообще о тебе думать нельзя?
- Почему? Можно.
- А так, чтобы ты не узнал?
- Вот. Держи амулет.
- У тебя приступ великодушия сегодня?
- Ну, что-то типа того. Тань, давай постараемся дожить сегодняшний день без сарказма, пожалуйста.
Таня засмотрелась на глаза некромага. С ними определённо что-то произошло. Если раньше они были тёмными и матовыми и затягивали, как тот омут, в котором водятся черти, то сейчас в них появился блеск. Оказывается, он сводит с ума куда эффективнее. Раньше казалось, что ты тонешь в абсолютной тьме, которая выматывает и из которой нет сил выбраться, а сейчас Таня испытывала совершенно новые ощущения. Да, эти ощущения нравились Тане, как и прежде, а может и больше, ведь чувства подчинения мраку больше не было. Глеб изменился. Как бы ни подействовал на него локон, но тьма души некромага отступила перед светлым артефактом.
Очарование вечера разрушил вопль:
- Эй, сиротка, я тута! Радуйся, я пришла! Уррра!!
- Опа, Трупенция Могилова драгоценная наша пришла. А я-то думаю: что-то тихо тут, спокойно. Вот что лучше: заморозить её или только речь отнять?
- Глеб!
- Да ладно, Тань, я шучу.
- Танькааа, ты где? О, куда залезла. Вааааааааау!!!!!! Грызиножкин! А ты что тут делаешь?
- Я тоже рад тебя видеть. Только не надо таких бурных восторгов.
Не, вы это видели? Девушка в кои то веки приходит переночевать, а тут кошмар её юности обитает. Барсик, ты надолго, или пока не надоешь?
- Пока не надоем. Тане
- О, тогда это надолго. А где ты ночевать собираешься? На полу? У нас вся мебель занята. Хотя у Таньки кровать двуспальная, если хорошо попросишь, она подвинется.
- Склеп, от тебя я такого не ожидала, подруга называется.
- Да, я такая. – Довольно промурлыкала Гробыня.
- Короче, Склеп, я тебя огорчу, но спать ты будешь со мной, а Глеб на твоей кровати.
- Неееееет!!! Пусть он лучше себе матрас наколдует. Мои поклонники этого не поймут.
- Ну, матрас так матрас. – Произнёс Бейбарсов, до этого невозмутимо наблюдавший за беседой девушек.
***
Дневник Тани Гроттер:
«18 августа. Глубокая ночь.
Не знаю, что со мной происходит. Кажется, мне начинает нравиться Барсик (в смысле Глеб). Он очень изменился. Этот день – самый лучший. С Ванькой никогда такого не было. Сегодня мне показалось, что я знаю Глеба всю жизнь. Мне с ним так легко, хорошо. С Валялкиным я последнее время постоянно в напряге, как бы не сказать что-нибудь не то, не сделать что-нибудь не так, а Глеб – он как будто чувствует меня, но ведь у меня амулет. Я попросила Склепшу его (амулет) проверить, так он сказала, что настоящий. Так что Глеб и в самом деле меня здорово понимает. Мне немного совестно перед Ваней, но он сам поругался со мной, так что нечего волноваться. Сам виноват. Нет, ну какой всё-таки Барсик красивый. У него даже глаза другие стали. Интересно, а ему понравится, если я его Барсиком назову? Завтра проверим. Хотя нет. Лучше не надо, а то я, во-первых, речи лишусь, а во-вторых, не похож он на Барсика. Если уж сравнивать, то Глеб скорее просто барс ».
Но, несмотря на то, что Ванька не звонил, Таню всё равно мучила совесть. Поэтому она решила позвонить сама. К зудильнику никто долго не подходил, а потом… ответила Лиза:
- Таня, ты знаешь, извини меня. Я вела себя как дура. Спасибо локону, я всё поняла. Но прошу тебя, не звони больше Ване. Мы любим друг друга, и, я надеюсь, ты скоро его забудешь. Пока, меня Ваня зовёт.
Гротти действительно услышала голос Ваньки: «Лизка, кто там?», и связь оборвалась. Да, Тане нравился Бейбарсов, да, она могла представить себя вместе с некромагом, и, что врать, представляла, и не раз. Но это был её Ванька, её маечник, парень, которого она впервые полюбила, защитник, назначенный судьбой. В конце концов, Таня заслуживала нормального расставания, а не такого откровенного разрыва. «Мог бы и сам обо всём сказать» - подумала девушка. Тане хотелось плакать. Да что там плакать, выть, рыдать, но скорее от злости и бессилия, чем от любви, как ни странно. А она только сидела, уставившись в одну точку, и думала о чём-то своём.
С таким настроением Таня просидела часа два, пока не пришёл Пинайстульчиков. Глеб с утра ушёл куда-то, пока Таня ещё спала, и пришёл только сейчас.
- Танюша, ты где? У меня есть для тебя кое-что, – разнёсся по пустому дому голос некромага.
Таня вынырнула из омута невесёлых мыслей.
- Надеюсь, это что-то очень вкусное, а то я есть хочу.
- А как же фигура? Неужели модели не должны её беречь? – Шутливо возмутился Глеб.
- Ты ещё скажи, что тебе не нравится моя фигура! – В свою очередь возразила Таня, спускаясь по лестнице.
Девушка великолепно выглядела. Ещё перед звонком Валялкину она решила соответствовать имиджу модели и поэтому залезла в гардероб Гробыни (с позволения мадам Склеп) и основательно там порылась. В результате на Таньке были надеты очень-очень низкие джинсы, лёгкая маечка с глубоким вырезом и босоножки на двухсантиметровой шпильке (и это – самое приличное, что нашла Гротти). Поэтому не было ничего удивительного в том, что Глеб некоторое время пребывал в трансе.
- Таня, это точно ты?
- Вот только не говори, что это не я и что ты меня такую не воспринимаешь, а то получишь контрабасом.
- Такой я тебя ещё больше «воспринимаю».
Было видно, что Бейбарсову такие перемены в Таньке ну просто очень понравились.
- Ну ты хоть бы сказал, идет ли мне?
- Конечно, идёт, но ещё больше идёт, когда ты без…
- Чтоооо?..
- Всё хорошо. Ты просто супер выглядишь.
- Пошляк ты, Бейбарсов. Так что за сюрприз?
- Ну, как тебе сказать… Даже не знаю…
- Глеб!!!!!!!!!
-Ну, ладно, Тань, я тут нашёл одно место, пойдём, покажу.
- Пойдем.
Они вышли из дома и пошли по дороге. Шли где-то около 10 минут, а потом вышли на окраину города. Да, здесь было очень красиво. Река с обрывистыми берегами, зелёная, даже изумрудная трава, ивы – всё это навевало воспоминания о Буяне, а здесь, в этой колыбели дизайна и фантазии и вовсе смотрелось, как иная реальность.
- Глеб, как ты это нашёл. Ты ведь в Лондоне ещё меньше, чем я.
- Интуиция наверное. Таня, а ведь я привёл тебя сюда не просто так.
- А жаль. Было бы приятно посидеть здесь просто так, поболтать.
- Танюш, может это глупо, может, ты сейчас сбросишь меня в эту реку, но что бы ты ни сделала, это будет лучше, чем мои сомнения. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
С этими словами Глеб потянул Тане кольцо. Оно было удивительно нежное. Золотые стебельки причудливо переплетались, образуя круг, а в круге был самый чистый бриллиант из всех, какие Таня только видела (хотя она видела их и не много).
- Боже, Глеб, это чудесно, но я…
И тут она вспомнила предательство Валялкина, нежность Бейбарсова и сказала:
- Я согласна, конечно, я согласна.
Таня хотела сказать что-то ещё, но поняла, что в следующие полчаса это будет нереально, потому что поцелуи некромага было невозможно остановить. Да и зачем?..

Продолжение (альтернативный финал)
***
Время пролетало незаметно. Причём, пролетало со скоростью, близкой к скорости света. Вот уж правда, счастливые часов не наблюдают. Казалось, только-только Глеб появился в «Обители», только Таня рассталась с Ванькой и стала девушкой некромага, а уже пора улетать обратно в Тибидохс.
Таня сидела на балконе и вспоминала. Этот месяц можно было назвать самым бурным. Не говоря уже о двух неделях до съёмок. На самой фотосессии (а длилась она 3 дня) не произошло ничего неожиданного, кроме того, что Глеба тоже пригласили поучаствовать и он согласился. Зато потом пятеро друзей (особенно Гробыня) оторвались на полную катушку. Чередой неслись клубы, дискотеки, рестораны… Сначала Тане это не очень нравилось, но потом она втянулась. Спали ребята максимум 4 часа в сутки. Утром Таня и Глеб шли в своё местечко (туда, где Глеб предложил Тане быть его девушкой) или в какой-нибудь тихий бар, а иногда просто гуляли по улицам Лондона. Вечером же прилетала Гробыня и вытаскивала всех в очередной «просто суперский ресторанчик (клуб, дискотеку – нужное подчеркнуть). Тебе Барсик там тоже понравится. Ой, не смотри ты на меня так, всё равно Барсик». Но самым грандиозным приключением, конечно, было посещение гигантского магомаркета “LondonMagicStyle”. Однажды Гробыня прилетела и с порога заорала:
- Танька, Катька, собирайтесь быстрее и не забудьте свою дешёвую рабсилу.
Таня с Глебом вынырнули из комнаты.
- Гробби, ты что это разоралась?
- Да я говорю тебе, дурында, собирайся, я наконец-то его нашла.
- Кого, Склеп?
- Супе-пупер магомаркет.
- Как это я сразу не догадалась. Ну, во-первых, Катьки с Ягуном нету, а…
- А, во-вторых, мы уже тут. Где, Склепша, твой магомаркет?
- О, сразу видно делового человека. Танька, Глеб, потопали.
- Да, Грызивилкин, по-моему, мы с тобой попали.
- Это точно, производитель пылесосов.
Ну, что тут ещё можно сказать? Кроме того, что после двухчасового лазанья по отделам магомаркета потерялась Склепова и ещё два часа все её искали, ничего.
«Да, весёлые деньки всё-таки были» - подумала Танька.
Ею овладела та знакомая многим печаль, которая настигает, когда ты с толстой пачкой фотографий возвращаешься домой откуда-нибудь. Вроде бы и скоро встретишься со старыми друзьями, и увидишь родные стены, о которых так часто вспоминалось, а всё равно не хочется покидать этот город, успевший стать таким родным за такое короткое время.
- Танюш, ты Склепа не видела? Скоро вылетать, а её нету. – В дверь просунулся Глеб.
«Мой самый родной человек» - подумала Гротти. Действительно, Бейбарсов стал для Тани самым родным и близким в этом городе. И не только в городе. Некромаг наклонился и поцеловал Таню. Девушка почувствовала, как её кружит в водовороте страсти и нежности. Каждый поцелуй Бейбарсова был непохож на остальные. Таня чувствовала себя защищённой от всего мира и в то же время беззащитной перед единственным человеком на Земле.
С трудом оторвавшись от парня, Таня произнесла:
- Да, так мы точно никуда не уедем.
- Ну, пока Склеп не припёрлась, время у нас есть. – Ухмыльнулся Бейбарсов.
- Во-первых, не «припёрлась», а прибежала, а, во-вторых, вот она я.
В дверях стояла Гробыня с кипой журналов.
- Склеп, что это? – поражённо спросила Гротти.
- Не видишь? «World Of Dragonball» с вклейкой, на которой – МЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
- Класс, но они же обещали только через месяц!
- Ну, чего не сделаешь ради красивой девушки.
- Ага, достала их красивая девушка окончательно, вот и решили, что лучше от неё отвязаться. – Шепнул Тане Бейбарсов.
До компании донёсся голос Ягуна:
- Ну что, Склепша явилась? Тогда собирайтесь быстрее.
- Явилась, Ягуша, явилась. – Как ни странно, вполне мирно отозвалась Склепова.
Ребята собрали свои чемоданы, связали их одной верёвкой (метров 13 точно ушло, причём, Танькиных вещей было только чуть меньше, чем Гробыниных) и полетели. Покружив на прощанье над Лондоном, компания спустилась на крышу Биг-Бена. Все прошли в лопухоидный мир и полетели в Тибидохс.
***
Дневник Тани Гроттер:
Ну вот я и в Тибидохсе. Никогда не забуду Лондон. Этот город всегда будет напоминать мне о любви и предательстве, дружбе и надежде. Какое-то странное состояние. Гробыня улетела на Лысую Гору. Её рейтинг после выхода журнала взлетел до небес. Да и ко мне прилетали купидончики с признаниями в любви, но Глеб объяснил им, что лучше для них будет не долететь.
Я не понимаю себя. У меня есть парень, я его люблю, но, Боже, как же больно видеть Ваньку с другой. Я, наверное, всё же собственница. Ну пусть они будут счастливы, так нет. И Ваньку мне, и Глеба. Нет уж, хватит вам, мисс Гроттер.
Дневник, ты подумаешь, что я дурочка (да, крыша уехала в бессрочный отпуск, я уже с дневником разговариваю), но я стих написала.
Ваньке посвящается.
Волшебный зал, и свечи, и оркестр.
И ты идёшь. Весь мир вокруг исчез.
Всё это жизнь. И всё в последний раз.
Маэстро, я прошу, играйте вальс!
Ты так красив. Я так люблю тебя.
Но всё мираж, я больше не твоя.
Сегодня всё закончится для нас.
Маэстро, я прошу, играйте вальс!
Стою, смотрю, и катится звезда.
Желанье лишь одно, но видно, не судьба.
Привычно утону в озёрах твоих глаз.
Маэстро, я прошу, играйте вальс!
И ты уйдёшь, тебе пора, прощай.
Забудь меня и всё ж не забывай.
А плакать я не буду и сейчас.
Маэстро, для меня сыграйте вальс!
Вот такой вот стих получился. Тяжело всё-таки забывать такую долгую любовь. Пока, дневник, не скучай.
***
Таня перестала писать, потому что в дверь кто-то постучал.
- Заходи, Глеб. – Крикнула девушка.
Но это был не Бейбарсов.
- Таня, я хочу с тобой поговорить.
- А ты уже всё сказал. Точнее, Лиза всё сказала.
- Танюша, я думал, так будет лучше. Я бы не смог сам объяснить тебе. Поэтому и попросил Лизку.
- А я считала тебя смелым.
- Я пришёл не для того, чтобы выяснять отношения.
- А для чего тогда?
- Таня, я не знаю, как всё объяснить… Когда ты улетела, а потом за тобой улетел Грызиножкин, я жутко ревновал. К тому же Лиза после снятия магии локона стала совсем другой. А я … Ну я не знаю, что на меня нашло… В общем, давай попробуем начать всё сначала.
- Валялкин, вообще-то, у меня есть парень, и я его люблю.
- А я люблю тебя.
- Иди к Зализиной.
- Я с ней расстался. Я думал, что пока ты будешь в Лондоне, я смогу тебя забыть, но когда ты вернулась, то понял, что без тебя не смогу. Прости меня.
- Вань, иди мирись с Зализиной.
- Но Таня…
- ТЕБЕ СКАЗАЛИ, ИДИ К ЗАЛИЗИНОЙ!!! – и Ванька исчез.
- Глеб, что ты сделал!
- Всего лишь телепортировал его к Лизон, - сказал некромаг, входя в комнату девушки.
- А помнишь…
- Помню…
Таня села на подоконник, а Глеб стал у девушки за спиной и обнял её.
- Я тогда подумала, что у Ваньки не может быть таких сильных рук.
- А я подумал, что у меня в руках ангел.
- Как бы я жила без тебя…
Девушка повернулась и поцеловала некромага. В другой ситуации она бы сто раз подумала, прежде чем стала бы целоваться на узком подоконнике, но ведь её держал самый сильный, самый нежный парень на Земле. Все сомнения, посеянные визитом Валялкина, выветрились из Таниной головы. Осталась только одна мысль: «Глеба невозможно не любить».
Так прошло около двух недель. Таня была счастлива с Глебом, рядом с ним она забывала обо всём, но всё же иногда в её памяти всплывал и Ванька.
Сам же Валялкин повёл себя благородно. Он больше не надоедал Тане (хотя, возможно, это было вызвано не благородством, а страхом перед некромагом. Просто когда Глеб телепортировал Ваньку к Лизе, то случайно ударил его о стену. Три раза).
Однажды, когда в душе у малютки Гроттер было особенно тяжело, она вышла из комнаты и побрела куда-то, сама не зная куда. Таня шла, погружённая в свои мысли, и когда очнулась от раздумий, то увидела, что находится в одном из заброшенных тибидохсских коридоров. Воспоминания рекой нахлынули на неё.
«Это тот самый коридор, где я последний раз видела Ваню перед тем, как его отправили в Дубодам. Ванька. Сколько раз он меня спасал, сколько раз прощал. Он простил Пуппера, Урга, а я не могу простить ему Зализину. Нет, всё-таки я свинья. Всё, сейчас же иду к Ване. Нет, сначала к Глебу».
И девушка, пока решительность камикадзе не исчезла, пошла к Бейбарсову.
***
…
- Таня, послушай…
- Глеб, я уже всё решила. Извини.
- Я просто хочу сказать тебе, что Валялкин может говорить тебе красивые слова, может защищать, но он тебя не полюбит. Ему просто нужно кого-то оберегать. Таков он по природе.
-Ваня любит меня.
- Хорошо, я не буду спорить с тобой. Просто помни, что Я всё ещё люблю тебя. И всегда буду любить.
- Спасибо, Глеб. Я пойду.
- Пока, - с этими словами Бейбарсов поцеловал Таню.
С каждой секундой девушке было всё труднее оторваться от некромага.
- Глеб, пожалуйста. Ещё немного, и я не смогу уйти.
- А тебе это действительно нужно?
- Глеб, отпусти меня, пожалуйста.
- Хорошо, Таня. Но я отпускаю тебя только потому, что знаю: ты вернёшься.
***
Через 20 минут Таня уже целовалась с Ваней.
Вроде бы всё было хорошо: Ванька счастлив, совесть Тани спокойна, - но почему тогда в голове у девушки крутилось: «Он тебя не полюбит… Я люблю тебя…»